Собака Баскервилей из села Кукуево - Елисеев Александр Владимирович

— Ну что, Пуаро, прочистил малёхо свои серые клеточки? — балагурил Зосимыч. — Теперь давай рассказывай про свои подвиги. Народ в нетерпении!

— Почему это я вдруг — Пуаро? У меня усов нет, в отличие от некоторых, — поддел я в ответ приятеля, — и вообще, я тогда, скорее уж, разгадал тайну собаки Баскервилей.

Я улыбнулся, вообразив себе, как мы неторопливо и обстоятельно обсуждаем запутанное таинственное дело, вполне в духе персонажей рассказов Конан Дойля, причём в роли Шерлока Холмса я, а многоопытный в следственной работе Зосимыч — доктор Ватсон. А что, не скрою, ситуация мне нравилась.

— Вам как, в подробностях, или самую суть изложить? — многозначительным голосом поинтересовался я.

— Давай в подробностях, чего уж там. Мы никуда не торопимся, — Зосимыч оторвал фильтр от сигареты и, прикурив, со вкусом затянулся.

— Ну хорошо, тогда слушайте, дорогой доктор Ватсон… — я тоже закурил и начал рассказывать.

26

Жил да был в славном городе Средневолжске один успешный бизнесмен — Станислав Петрович Зятченко. Бизнесменом он, конечно, стал не сразу, сначала окончил институт, потом пришёл работать на местный пивзавод инженером-технологом, потом главным технологом, а затем и замом директора по производству. В конце восьмидесятых — начале девяностых годов была жуткая неразбериха на этом самом производстве — собрания трудовых коллективов, стихийные профсоюзы и прочая около демократическая круговерть позволяли многим предприимчивым быстро сделать неплохую карьеру. А последующая приватизация принесла им ещё и крупный капитал. Станислав Петрович вовремя оказался у кормушки и получил при акционировании пивзавода солидный куш. Однако свои немалые деньги в родной завод Зятченко вкладывать не спешил — полагал, что отечественное производство пива не выдержит конкуренции с импортом, поэтому он уступил свою долю в производстве пива соратникам из руководства завода, а взамен, правдами и неправдами приобрел солидный пакет акций Акционерного общества «Тольяттихимпрома», наряду с ВАЗом и «Тольятти Азотом» одного из крупнейших предприятий Самарской области. Уж на что рассчитывал Станислав Петрович — на крупные дивиденды, на огромную долю в недвижимости и производственных ресурсах гигантского предприятия, или на последующую успешную перепродажу акций — неизвестно. Но почти все свои деньги он держал в этих акциях, на свои и семейные нужды тратя только те небольшие доходы, которые имел с побочного бизнеса — перепродажи пива, уверенно вести который ему позволяла должность Председателя совета директоров Средневолжского пивзавода.

В общем, жил он поживал, да добра наживал совершенно себе спокойно. Но вот в конце прошлого года, одна московская бизнес — структура положила глаз на «Тольяттихимпром» и решила подчистую это предприятие скупить. Так или иначе, а не хватало им процентов для формирования контрольного пакета, и камнем преткновения стали акции, принадлежавшие Зятченко. Однако, когда через тольяттинских посредников москвичи обратились к Станиславу Петровичу, последовал отказ. То ли в деньгах не сошлись, то ли Зятченко почуял какие-то дополнительные свои возможные выгоды, точно не знаю. По-видимому, с другими оставшимися держателями акций договориться было вообще не реально, и бизнес-структура эта обратилась к нашему дорогому мэру, которого активно поддержала в своё время в предвыборной компании, и, вероятно, финансировала.

Мэр города, в миру Глава администрации Средневолжского района Тимофей Иванович Малинин, недолго думая, поручил добыть зятченковские акции небезызвестному в районе Леониду Борисовичу Ракшину, для чужих — скромному директору стадиона «Ударник», для своих — бизнесмену, посреднику, специалисту по решению щекотливых вопросов и выходящих за пределы рамок законодательства проблем. За услугу Ракшину обещано было небывалых размеров вознаграждение, что неудивительно — ориентировочная стоимость пакета акций, принадлежащего Зятченко, исчисляется семью нулями зелёных американских кредитных билетов.

Ракшин знает Станислава Петровича достаточно хорошо, городок ведь маленький, знает, в каких условиях и в компании каких зубров тот заработал свой основной капитал, а значит, на уступки ни за что не пойдёт по доброй воле, поэтому не видит иного выхода, кроме как обратиться к неуступчивому коммерсанту другой своей стороной: не той, где Ракшин — респектабельный коммерсант, а той, где он — криминальный деятель, хищная акула, не останавливающаяся в своих действиях ни перед чем.

— Кстати, ты знал, что у него в криминальных кругах кличка «Рак»? — попыхивая сигаретой, поинтересовался я у Зосимыча.

— Не-а, а на кой мне это? Пусть в такие вещи тут вон опера вникают, — мой приятель задумчиво теребил ус, — давай дальше, Серёга, так интересно говоришь!

— А я вот это сам выяснил, причём при не очень приятных обстоятельствах, — я затушил окурок, глотнул сока, смачивая горло, и продолжил повествование.

Ракшин — далеко не дурак, он прекрасно понимал, что «наехать» на Зятченко, как в старые добрые времена начала девяностых, не получится — на пивзаводе имеется своя достаточно сильная служба безопасности, которая мигом перекроет им все контакты, а криминальная война, которая непременно началась бы, примени Ракшин силу в открытую, была ему совершенно не нужна, да и не допустили бы её отцы города: плотно повязанные между собой мэр, прокурор, начальник милиции, начальник налоговой службы, председатель районного суда и другие их сотоварищи. Тогда в голове криминального бизнесмена созрел хитрый план. Решено было ударить внезапно и по самому больному месту Станислава Петровича — поздно рождённому, долгожданному, буквально выстраданному сыну годовалого возраста, над которым Зятченко трясся, и с которого сдувал пылинки. При таком раскладе сам Ракшин оставался вне подозрений и мог спокойно диктовать свои условия продажи акций.

Помехой в данном деле служили только приятельские отношения Зятченко с местными правоохранительными органами, но в этом вопросе Ракшин нашёл простое и надёжное решение, он просто взял себе в компаньоны ближайшего зятченковского приятеля — заместителя начальника РОВД майора Кондурина Юрия Ефимовича. Ракшин был уверен, и как оказалось в последствии, не ошибался, что майору Кондурину Зятченко доверяет, и к нему обратится в случае возникновения неприятностей. А куда, собственно, ему было ещё идти? С Белозёрским сам Станислав Петрович знаком шапочно, начальника уголовного розыска вообще не знал, к своим компаньонам по пивзаводу обращаться было не очень желательно — Зятченко не особо афишировал обладание крупным пакетом акций огромного тольяттинского предприятия, чтобы не вызывать у окружающих зависть и раздражение.

Подход к майору Кондурину Ракшин нашёл легко — они были давно знакомы по многим малозаконным и некоторым совсем незаконным операциям этого не чуравшегося криминала бизнесмена. Ракшин предложил Кондурину огромную сумму, позволявшую последнему, при желании, оставить службу и жить в своё удовольствие, и майор, увы, недолго думая, согласился подставить приятеля. Не уверен, что Ракшин посвящал Кондурина в подробности плана, в частности, в предполагаемое устранение малыша для подстраховки, но, вероятно, считал, что Кондурин, влипнув в это дело, повяжет себя с остальными преступниками, и уже тогда пойдёт до конца. В принципе, и тут Ракшин не ошибся.

Кондурин же, сам не собираясь активно участвовать в этом деле, привлекает в качестве простого исполнителя своего давнего товарища, который ему всем обязан — продвижениями по службе, побочными заработками, прикрытием от руководства — капитана милиции общественной безопасности Мерецкова. Этот озлобленный, не очень далёкий и не отягощённый моралью человек давно уже привык выполнять любые поручения Кондурина, особо не задумываясь о последствиях, и нарушать закон ему, как теперь уже всем известно, было не впервой.

Ракшин разрабатывает план. Элитный дом, где проживает семья Зятченко, охраняется иногда бывающими излишне бдительными консьержами. На улице украсть ребёнка слишком рискованно — любой случайный срыв операции, вдруг, например, помешают прохожие, или не вовремя появится случайный милиционер, приведёт к тому, что Зятченко запрёт ребенка под охраной службы безопасности, и тогда пиши пропало дело. Придётся искать несиловой способ, а с Кондуриным и остальными соучастниками всё равно надо делиться, чтобы те держали язык за зубами. Нужно было искать другой путь, и он его нашёл, не зря же славился в этом городе непревзойденным умением улаживать любой конфликт и решать проблемы любой сложности.